или Что положено Цезарю...или Что положено Цезарю...
Пожалуй, с премьеры прошло достаточно времени, чтобы признать: первое впечатление от спектакля оказалось в целом правильным. С единственным уточнением, что зря я, наверно, "валила все на серого" (ну, в смысле, на Шишляева): местами "акробатика" окончательно растворилась в логике внешнего действия (благодаря чему, слава великим богам, умирающий герой не держится одной рукой за пораженный участок тела, а другой - за кстати случившуюся лестницу для удобства пения); в остальных случаях, пластическая партитура, извините за выражение, sucks anyway. Как бы многообещающе не выглядела идея синтетического театра в теории, на практике в очередной раз оказалось, что "ужимки и прыжки" потребны опере, "как цейсовский бинокль для Гомера".
Что ж, тем приятнее, что актеры в большинстве своем не отдали корпоративную честь на милость пришлых постановщиков и пошли по пути "сделать все по-своему (и пусть лучше говорят о режиссерской недоработке)".
Тамара, правда, не понравилась совершенно. Зато приятно удивил Аюшеев: с незначительными вокальными "но", он явно утверждается как высококлассный артист и в музыкальном, и в драматическом плане; тем более что немногие труппы могут похвастаться столь бесспорно экзотическим Синодалом . Макаров подтвердил "подозрения" на свой счет: не знаю, возможно партия Гудала (Ульянов) сложнее технически, но, на мой взгляд, Старый слуга сегодня вышел ярче и эффектнее.
Ну и конечно, нет "Демона" без Демона: и в труппе Станиславского и Немировича, к счастью, имеется штатный "инфернальный комедиант", которому (помните, "чтобы зал не дышал"?) под силу заставить поверить в чудовищные сказки про великих актеров-романтиков...
Конечно, г-н Степанович зря отказался от грима: его "мефистофельский" типаж был хорош для Мефистофеля, но Демон все же выходит чересчур земным даже со всей демонической атрибутикой: а без оной под конец и вовсе начинает походить на усредненного чарующе-отталкивающего героя тех самых Лемерта, Кина и Девриента; или, проще говоря, на горинского "подобающего" смертника: с огнем в глазах, хрустом в манжетах и в до блеска начищенных сапогах.
И нет смысла отрицать, что, хотя демон победительно-деструктивный удался безоговорочно, этот демон умер на "воздушном океане": отныне герой Степановича не очень-то верил, что ему под силу "сны золотые навевать"; и еще менее, что такая чушь вообще могла прийти ему в голову.
И правда, что не обошлось ни без не то, чтобы плохо, но от него так непривычно, и может поэтому странно звучащих высоких нот (но - уж не знаю, критики преувеличили или колкости Тителя сработали - закос под Шаляпина я усмотрела только в первых нескольких строчках), ни без все-таки обнаружения верхнего предела диапазона, ясное дело, аккуратно на Клятве (интересно, а с чего я вообще взяла, что мне нравится эта ария, если Григорьев давился, Иванов тух, а Шишляев бредил?), ни без тщеславного стремления расписаться, что, "в отличие от иных-прочих", ему не слабо сделать кувырок назад через плечо из положения стоя...
И, в общем и целом, если смотреть на вещи объективно, я бы не сказала, что речь идет об одной из лучших его работ...
Но все же каждая реплика Демона врывалась в безупречно-игрушечный мирок постановки порывом штормового ветра и безошибочно задевала в моей душе именно те струны, которые давно пора было расшевилить. Вот что делает подлинная актерская харизма... или, если угодно, неубиваемая память о первой девичьей влюбленности : так что не буду говорить за всех, - но лично мне очень хорошо: и это благодаря "Демону"