Поскольку спать фанаты все равно не дают, продолжаю копаться в записях "Отверженных". И, на фоне Жавера в гестаповской форме у пересмотренного по той же причине Лелуша, немец из предыдущего поста "заиграл". Впрочем, здесь нужно отметить, что многострадальный Philip Quast - лучший Жавер всех времен и народов, потому что никто лучше него не поет многострадальные "Stars". А умирает - по крайней мере, у микрофона - он так себе: немецкая же сентиментальность в этой сцене как раз пришлась ко двору (даром что товарищ не читал Шаляпина и порой позволяет эмоциональности "уводить" голос).
Единственное, интересно было бы узнать, откуда есть пошла идея, что Жавер был волосатым, что она столь неукоснительно воспроизводится во всех без исключения постановках по периметру (или что там у него?) земного шара: ведь у Вальжанов грим в достаточной степени варьируется...
Но на самом деле я не об этом, а о Лелуше, точнее, о его "Отверженных", а еще точнее, как обычно, про Жавера и его печальную судьбу, но " с другого конца".

Мне так кажется, после того, как Гюго посвятил этому целую главу, сложно не понять, почему Жавер покончил с собой. И вряд ли, даже со скидкой на отчаянную потребность в каком ни есть конфликте, этого не понимал Лелуш, у которого в "Отверженных", начавшихся в первый день ХХ столетия, во время Второй Мировой "Жавер" - пусть и от большой любви кунать ближнего своего головой в унитаз - служил в контрразведке; а "Вальжан" - пусть и скрепя сердце - сотрудничал с гестапо. Но все же версия, озвученная в фильме Лелуша: "он понял, что мой ("Вальжана") процесс станет его процессом".
Из логики повествования фильма Огуста (который я пересмотрела вчера - не из-за фанатов, а потому, что диск с мюзиклом, как уже было отмечено, "вне зоны доступа", а Джеффри Раша я тоже люблю) и вовсе следует, что причина самоубийства Жавера - отпустить Вальжана означает для него впервые в жизни нарушить закон (после чего, исходя из его собственной логики, подтвержденной включенным в фильм пассажем о клевете, Жавер должен бы был не самоубиться, а сдаться влястям). До гигантской эпопеи с Габеном в главной роли дело пока не дошло, но, насколько я помню там Бернара Блие, его Жавер вдруг впервые в жизни замечает, что от его непоколебимой моральности люди шарахаются...

И дело даже не в том, что подобная мотивация убивает суть Жавера: суть Жавера, как я уже когда-то писала, в том, что он вовсе НЕ оппозиция Вальжану; но киносценарий, на беду, - произведение драматическое.
Дело в том, что ни одна из этих причин - для Жавера вообще, а тем более для Жавера, притянутого к отрицательному полюсу, - не могла послужить мотивом для самоубийства: просто потому, что, как раз в погоне за выраженной "полярностью", каждая из них сохраняет четкую дифференциацию "хорошо" и "плохо", того самого "Noir ou Blanc - hors la loi ou dedans"; но ведь Жавер умер не потому, что понял, что не прав: он понял, что никогда не узнает, КТО прав...