Башкирский Государственный Академический Театр Драмы (Золотая маска) (Башкирский Государственный Академический Театр Драмы (Золотая маска))
...кажется, пока последняя и не то чтобы наименее спорная, но наиболее впечатлившая меня лично. Быть может, потому, что сомнения в адекватности интерпретации остались в пределах текста, который в данном случае для меня "умер".
С каждым разом все больше подсаживаюсь на идею спектакля на "чужом языке". Фиг с ним, что "мысль изреченная есть ложь", но слово по сути своей есть самый злостный театральный штамп; а когда текст перестает быть носителем смысла, получаешь возможность сосредоточиться на подлинной театральности. Ведь слово в театре не предмет, а лишь одно из средств изображения, и что это за театр, который, будучи лишенным его, уже ни на что не годен?
Я к тому, что переводчик не взяла принципиально - и не пожалела. При несовпадении инсценировки с теми двумя, что мне уже приходилось видеть, в каком конкретно эпизоде романа мы находимся, сомнений у меня не возникало (хотя после беглого ознакомления на работе, которое и чтением-то не назовешь, я его так нормально и не прочитала). И все же мне показалось, что пространство спектакля получилось слишком ровным, непрерывным: при наличии формальной отбивки эпизодов глюками Вождя (хм, неужели в башкирском языке нет слова «вождь»?), реального перехода из одного состояния в другое было практически незаметно. А выстрел отличается от имитирующего его хлопка в ладоши именно тем, что выстрел не может возникнуть из ничего… Кхе-кхе… предвидя выпады любителей цепляться к словам, перевожу на человеческий: эмоциональный срыв - он потому и срыв, что перед ним должен быть подъем. А у меня такое впечатление, что «припадки» Хардинга, Чесвика и Билли, равно как вспышки ярости МакМерфи, ознаменовывались исключительно внезапным резким увеличением громкости голоса, возможно, подготовленной текстом, но, как мы выяснили…
В случае с Хардингом, впрочем, это даже логично. Насколько я понимаю, у сестры Рэтчед нет необходимости унижать Хардинга для пока еще никак не проявившего себя МакМерфи; наверняка, подобные сцены во время групповой терапии происходят не впервые, и давно стали привычно неприятным моментом, который просто надо поскорее пережить (тем более что в версии театра Хардинг и вовсе сам вызывается предстать перед «судом»); вполне возможно, что в конечном итоге до истерики Хардинга доводит все-таки не сестра, а МакМерфи со своими «сельскохозяйственными метафорами»… но это точно надо проверять по тексту.
И все-таки (наряду с выраженным постепенно ослабевающим сопротивлением психов влиянию МакМерфи и активным участием в финале всех, а не только Вождя) этот Хардинг был самой эффектной неожиданностью постановки, в кои-то веки представ реальным «клиническим» параноиком, а не этаким благообразным идеологом психической неполноценности: сказать, что таким образом он «вытащил» всю линию «психов», было бы преувеличением, но все же его роль, по крайней мере, с точки зрения внешней характерности, была и проработана, и отработана на протяжении всего спектакля; в упомянутой же первой сцене с МакМерфи мне самой делалось не по себе, и впервые становилось понятно, почему быть психом – плохо. И за этого Хардинга (ради такого дела даже воспроизведу, «Алмас Амиров») я им готова простить и недостаток буйной экспрессии, и подозрительно напоминающие, чтобы не сказать, подозрительно повторяющие ленкомовские декорации, и подозрительно аукнувшуюся лейтмотиву спектакля «Луны» одинокую, правда, фишку с превращением шапки МакМерфи в переходное знамя. Буду даже болеть, чтоб ему (актеру, в смысле) «Маску» дали))))