И все-таки "Международный королевский турнир"...

Гхм… Турнир-то был вчера, но Интернет устроил забастовку: может, это к тому, что не стоит это вывешивать? Но не просто же так я писала. В конце концов, апеллируя к авторитету Такеши Китано, но этот раз я заплатила за билет, так что имею право на собственное мнение. А если описанные ниже личности захотят меня побить, пусть сначала найдут)))

10% признательности и 90% ерничества в нескольких тысячях знаковКак и ожидалось, я бы пожалела, что не пошла, но, поскольку пошла… Хотя, все же это было не напрасно.
Во-первых, я теперь знаю, что ария певца за сценой из оперы «Рафаэль» - это «Страстью и негой взор ее блещет…», а вовсе не то, про что я всегда думала… Осталось выяснить, откуда же тогда взялся этот «Призыв мой тайный и страстный (О друг мой прекрасный, /Выйди на балкон)». Может быть, конечно, у певца за сценой две арии. Или прав был тот, кто однажды безапелляционно заявил мне «Это ария Роберта из оперы «Рафаэль», я точно знаю, хотя не помню, ни кто такой Роберт, ни что это за опера «Рафаэль»».
Во-вторых, коль скоро, ввиду глубокого сочувствия одного из организаторов турнира Жоржу Бизе, мелодиями из оперы, благодаря которой этот самый Бизе, говорят, умер от огорчения, в концерте заткнули все дыры, теперь я знаю… А вы знали, что то, подо что в цирке периодически бывает Парад-алле, - это увертюра к «Кармен»? (ну да, каюсь, эту оперу я представляю себе исключительно по «Хабанере», «Куплетам Эскамильо» и арии Хосе…)
И, самое главное, я еще раз убедилась, что правильно выбрала себе любимый театр, и даже не совсем au hasard влюбляюсь в его солистов (в данном случае с чисто профессиональной точки зрения): Андрей Батуркин сделал их - всех вместе и каждого в отдельности! Ну ладно, почти каждого: за исключением одного словацкого тенора. Во-первых, он (Батуркин, в смысле, – ох уж эта путаница с местоимениями) единственный не поленился вынести на сцену арию, которая длиннее двух минут (за выбор арии ему отдельное спасибо, ибо к «Балу-маскараду» я испытываю самые теплые чувства как к первой опере, которая мне понравилась). Во-вторых, его голос, в отличие от иных прочих, never failed to перекрывать оркестр. Ну и в третьих, во втором действии он убедительно доказал еще в первом (вот ведь математика!) заявленный тезис, что для создания сценического образа вовсе не обязательно бродить туда-обратно и махать руками (наследие старика Станиславского). Жаль только, что фотографию в программку организаторы, не мудрствуя лукаво, скачали с сайта: штатный фотограф театра Станиславского – Немировича-Данченко, по ощущениям, задался целью снимать актеров только тогда, когда они выглядят особенно плохо. В данном случае, вообще бледным подобием человека – с ударением на слово «бледное»: ибо как раз в тот (сфотографированный) момент состоялась роковая встреча «антибликового покрытия» для актерских физиономий с лучом софита… А еще мне очень интересно, он (ну не фотограф же!) раз в месяц маниакально бреется, или у них теперь Онегин с пижонской бородкой?
Игорь Куцер, тот самый словацкий тенор, был вторым человеком, который пел под аккомпанемент оркестра, а не наоборот (еще двум басам это периодически удавалось на форте). Опять же, интересно, тенора на спичках вытягивали, кто будет петь арию Ленского, или остальные двое, как солисты московских театров (даром что типа грузин и казах), добровольно отдали ее вряд ли понимающему по-русски словаку, дабы посмотреть, как он будет мучиться. Впрочем, скорее второй вариант, ибо один из теноров – по совместительству основатель, президент и единственный член (шутка; наверно) ответственного за все это действо фонда «Таланты мира» - может быть, классный бизнесмен, но вокалист, на мой непросвещенный вкус, весьма посредственный. Что касается другого, то он в свое время произвел на меня неизгладимое впечатление как раз арией Ленского, но это было только один раз: в нем явно появилось что-то от Козловского (в самом худшем смысле слова: Козловского никогда не только не любила, но и не понимала, как вообще его можно любить!). Ну и потом, он в итоге пел арию Рудольфа, а в тот день, когда я ее слышала угадайте в каком театре, «Богему» транслировали по ящику, следовательно, Агади не халявил, следовательно, лучше вряд ли у кого получится… Так что, если басы во втором действии коллективным интеллектом выплыли, то единственного приличного тенора остальные два утащили на дно…
Как бы там ни было, словацкий тенор хорош уже тем (нет, он и в принципе хорош), что не «снимает» Лемешева, пусть даже образ Ленского в итоге основательно расходится с нашими недвусмысленными представлениями об этом персонаже. Единственное, убейте меня, не понимаю я этой чудовищной моды одеваться на выступление как на пляж (на втором месте вышеупомянутый основатель и президент в вульгарном пестром жилете, на третьем – один из басов с фалдами фрака, доходящими до щиколоток: издалека полное ощущение, что ему брюки коротки).
Но все заскоки личного вкуса исполнителей меркнут по сравнению с общими сценическими костюмами во втором действии. Вряд ли кто в принципе скажет спасибо автору идеи этих убожеских накидок, но особенно крупно «повезло» баритонам. I hope for his own sake, что этот, с позволения сказать, художник по костюмам просто держал в голове, что им надо будет посылать «смелее в бой» тореадора (куда ж без этого?), но даже при таком раскладе, нарядить мужиков в розовые плащи – это надо было додуматься!!!
В сущности, все, что касалось «турнирной» атрибутики, в конечном итоге было столь же неуместно. Все-таки надо, чтобы котлеты отдельно, мухи отдельно: хотите спектакль – пусть будет спектакль, но концерту на кой вся эта средневековая риторика? Напрашивается ответ: чтобы тот самый президент и основатель мог услышать перед своей фамилией «его величество», а потом сделать вид, что это шутка. Помниться, на «Умниках и умницах», когда на нас тоже напялили дурацкие плащи и заставили представляться в викингской манере, было так же глупо. А тут еще девушка, выполняющая функцию герольда, не только не потрудилась отработать труднопроизносимые чешские и словацкие названия, но и не справилась с именем «Лепорелло» (кстати, все-таки еще одна более или менее длинная ария). Особенно трогательно было уточнение, что под Бастилией, применительно к оперному певцу, подразумевается не давно не функционирующая тюрьма, а Opera Bastille…

Нет, на самом деле, хорошую музыку послушала – и ладно… Только билет надо было брать самый дешевый…

PS. Потеряла там последнюю голубую сережку: а вместе с ней способ превращать джинсы в вечерний туалет. Надо срочно где-то искать новую: с застегивающимся замком…