или Субъективная правда о «Сне в летнюю ночь» в театре Станиславского – Немировича-Данченко
Ну что ж, «это было и мы там были». И выжили. И даже прониклись.
Я, правда, не могу определиться, начать ли – по правилам хорошего театроведческого тона – с хорошего или – хронологически – с… неоднозначного. А потому начну с нейтрального.
читать дальшеБриттен прекрасен. Настолько прекрасен, что был оценен человеком, пришедшим в оперу впервые. Хотя, в «Сне…», как оказалось, гораздо менее «прозрачен» и… академичен, чем, скажем в «Поругании Лукреции» или « Питере Граймсе». Я впервые поняла как можно (и, вероятно, нужно – для достижения подобного зыбкого Волшебного эффекта) воспринимать голос как просто еще один инструмент в оркестре. За это спасибо очаровательному британскому дирижеру, фамилию которого мне лень уточнять.
А вообще, мне порой кажется, что я медленно но верно парадоксальным образом превращаюсь в непритязательного оперного сноба, для которого при наличии виртуозного вокала и красивой картинки прочее второстепенно.
За первое большое спасибо актерскому ансамблю вообще и Оберону в частности – я признаться, до сих пор не особо верила, что контр-теноры водятся в природе. За второе – тоже, кажись, британским художникам: известно, что я заранее люблю всех, кто мыслит аскетичными прямыми линиями, черно-белыми красками и игрой свето-тени.
… Эх, не отпускает меня родимая кафедра. Сдаюсь: дир. – Уильям Лейси, Оберон – Артем Крутько, оформление – Чарльз Эдвардс, Сью Уилмингтом, Адам Сильвермен).
Режиссер – Кристофер Олден. И отношение к его режиссуре у меня неоднозначное.
Нет, не в «этом» смысле.
Ибо, если раздутая до правительственных масштабов ханжеская истерика была ловким пиар ходом, получилось весьма, эгм, неловко: неловкость от ожидания, когда ж начнется «то самое», очень мешала мне адекватно воспринимать первый акт. Где Пэку, возможно, следовало поменьше лапать Оберона, но в остальном, ведь даже целомудренным советским переводчикам не удавалось в полной мере скрыть, о чем открытым текстом непрестанно думают все без исключения мужики в соответствующей шекспировской пьесе…
Применительно ко второму акту хотелось бы остановиться на интермедии. И вердикт мой в этом отношении таков: не только сама интермедия, но и вся линия Nick Bottom & Co решена блистательно. Признаюсь, меня слегка покоробила «роль Стены», да и Льву, пожалуй, следовало бы продолжать сублимировать и культурно скушать Фисбу вместо, гхм… Но в целом, я, кажется, никогда так не смеялась – даже над целенаправленно комической оперой (в качестве венчающей вишенки для тех, кто в курсе, «Фисба» - Сергей Балашов; ах, больше бельканто, еще больше!).
В целом же, вынуждена признать, что режиссерской задумки я не поняла: ибо перенос времени и места действия до меня дошел исключительно силами художника по костюмам. Но мне хочется верить, что надрывные интонации Пэка не только потому, что большую часть первого акта он провисел на окне в неудобной позе . И что не просто так я мучительно гадала, к чему там с первого аккорда бродит Тезей и отнеслась бы я к этому проще или, напротив, с еще большим недоумением, если бы я не знала, что это Тезей.
Между тем, за Тезея фонтан моих нескончаемых восторгов Роману Улыбину. Во-первых, за драматически безупречную почти немую роль. А во-вторых, даже на фоне в целом высококлассного вокала (Ларисой Андреевой, опять же, впечатлились даже прежде в опере не бывавшие), когда он все-таки запел… это было что-то внезапное, неумолимое и потрясающее – как гроза в жаркий день или луч солнца зимним утром : не то я давно его не слышала, не то он стал еще круче!
Возможно, со временем я соберусь почитать критику – потому что самой мне, боюсь, загадку трагического(?) внесценического прошлого Пэка и настоящего(?) Тезея не решить. Но на спектакль я все равно буду ходить – даже если чтобы просто, не вникая, слушать и любоваться…